Редко-редко, но я позволяю себе помечтать о том светлом дне, когда Сашка вернется.
Я представляю, как мы будем валяться на диване и смотреть фильмы, долго-долго их обсуждать, дразниться, пить чай с бутербродами, ходить гулять... Я буду обувать туфли на каблуках и ныть, что болят ноги, а он будет смеяться и таскать меня на руках. А потом я буду с торжествующим видом доставать балетки из сумки, а он будет шутливо возмущаться.
Я мечтаю, когда можно будет уткнуться носом ему в шею. Такую родную, пахнущую совершенно идиотским одеколоном и Сашкой. Когда он обнимет меня.
У него такие большие руки. Ладонями он почти обхватывает мою талию.
Он здорово смеется. Щурит глаза, такие зеленые. Когда-нибудь я буду слышать его каждый день.
Он любит твердить, какая я маленькая и совершенная, и какой он большой и нескладный. И скоро я снова буду с этим спорить, а он будет смеяться и целоваться.
Но это редко-редко.
Потому что даже 44 дня - это много.