На прошлой неделе один мой друг сказал, что меня "слили" Александру и он знает про Стаса, и это его задело. Он посчитал, что я не дорожила этими отношениями. Ему кто-то скинул переписку, как я отзывалась о Стасе. Я нашла ее, перечитала и задумалась.
Тогда, в августе, я ни с того ни с сего выплеснула не слишком близкой знакомой душу. Она, не зная подробностей моего внутреннего состояния, восприняла это как факт того, что я ушла по собственной воле и не очень красиво к тому же. И без сожаления рассказала об этом Александру, когда он спросил.
А ведь и правда, летом я старалась сделать все, чтобы показать - "мне хорошо, я счастлива". Даже перечитав записи в дневнике я не нашла ни одной, полностью открывавшей бы мое состояние тем летом. Пожалуй, сходное состояние я переживала, когда ждала его из армии, но тогда я знала, что через точно вымеренное количество дней все изменится. А здесь меня ждала только неизвестность.
Я попыталась выяснить у друзей, поддержавших меня тогда, какой я была на вид. Кто-то сказал "счастливой", кто-то "жалкой в попытках казаться счастливой", кто-то "на тебя было больно смотреть", я думала, что Иван может сказать больше, мы ведь виделись чаще всего тогда, но он не помнил. Кстати, как показатель его отношения ко мне - он приходил трижды в неделю, но ему было абсолютно все равно, что со мной происходит. Друг, называется. Хотя... я же помню, как он говорил мне "ты молодец и у тебя все получится". Тогда это было лицемерие, получается? Или он действительно забыл? Хз, чужая душа - потемки. Да и не об этом речь сейчас.
Правда в том, что я не помню, как это прошло. Мне было так больно и страшно, что я готова была кинуться на шею любому, кто бы ее подставил. Утром я открывала глаза и запрещала себе думать о будущем. Я не хотела есть, не хотела жить, хотелось лечь и умереть, потому что мир внезапно стал пуст. Меня почти постоянно тошнило, голова кружилась и гудела, есть я могла только овощи и фрукты, немного йогурта и много-много чая вместе с сигаретой. Остальное я запихивала в себя насильно, когда тошнота чуть отступала. Наедине с собой я рыдала. Взахлеб, покачиваясь из стороны в сторону, обхватив голову руками. Слез сначала было много, а потом не стало вовсе. Я просто металась по квартире, сжав до боли руки и сквозь спазм, не дававший дышать, говорила сама с собой. Мозг работал остро, воспринимал и переиначивал окружающую действительность, и успешно блокировал бОльшую часть восприятия эмоций. Это был мой спасительный инстинкт самосохранения, мозг просто не давал мне до конца осознать, что произошло. Позже, через неделю или две, он начал выпускать боль порционно. Тогда мне было достаточно сказать "его больше нет с тобой", как в глазах темнело, кислород не чувствовался в легких, а сердце болело так, что хотелось вскрыть грудную клетку кухонным ножом без анестезии. Я круглосуточно ощущала, как откуда-то из солнечного сплетения выдирают толстенный железный трос, сплетенный из сотен металлических прутов, который соединял нас когда-то. Конец троса был растрепан, его, что называется, выдрало "с мясом", прутья топорщились как осьминог и цеплялись за меня, мою душу, до крови раздирая кожу, кроша кости, и оставляя за собой в мясную кашу изодранную рану, воспаленную, сочащуюся черной густой кровью. И я захлебывалась от боли.
Стас тогда сработал чем-то вроде анестезии. Мягкой хлопковой тканью, смоченной в дезинфицирующем растворе, он аккуратно обработал края раны и напомнил мне, что умирать не обязательно, все лечится и все проходит.
Мой мозг и все мое существо не хотело мириться с тем, что внутри кто-то умер, а точнее, сразу двое. Одного я впустила туда самостоятельно, через страх и боль открыв часть сердца, и пропустила сквозь все нервные окончания и клетки, сделав такой же частью организма, как и все, а вторым была я сама. Плотно сросшись с другим человеком, нельзя было позволить ему умереть, не пострадав самой. Это как если бы половина ваших клеток враз стали ядовитыми. Избавиться от них разом нельзя, но они отравляют и убивают вас. После решения "взять паузу" из его клеток начал выделяться яд, но я не заметила. А когда заметила, решила терпеть, терпеть до последнего, я сочла это временной болезнью, легким гриппом. Потом грянул гром, расставание, и я поняла, что обманывала себя, будучи все это время больной и пропитанной ложью. Враз ощутила все больные клетки, которые, как оказалось, составили 95% от меня. А оставшиеся 5% начали отчаянную борьбу за жизнь, шаг за шагом выбрасывая "покойников", я помогала им, как могла, я боролась вместе с ними. Но все же было больно. У меня есть новое определение боли с тех пор - кроваво-черная, густая, как гной.
Если честно, я до сих пор не могу вспоминать это спокойно. Прошло уже...почти 4 месяца, я уравновешенна. Нет обиды, нет боли, почти нет страха. Все клетки во мне восстановились, практически. Вот только увы и ах, во мне больше нет той части, которая отвечает за смысл. Я перечитываю снова и снова записи, пытаясь понять, как я могла быть осмысленной, светлой и чистой несколько лет назад. Я не могу быть такой. Точнее,могу, но ощущаю, будто напялила старое детское платьице и хожу в нем по улицам.
И человек, который сделал со мной это, говорит, что я не дорожила им. Не любила.
Иван иногда спрашивает меня, хотела бы я вернуться в прошлое, и куда. Еще недавно я бы сказала "нет", потому что была искренне уверена, все, что ни происходит - все к лучшему. Но осознав, к чему я пришла, сделав тот выбор, в далеком 2011, я понимаю, что стоит вернуться и отговорить себя от того решения. Уехать самой в город и не надеяться. И кто знает, сейчас все могло бы быть по-другому. Сейчас я могу только жалеть о неслучившемся и случившемся, однако ничего не изменится.
Поэтому теперь я вступаю в новую фазу размышлений: не "как жить без человека", а "как принять прошлое и смириться с его наличием". К двадцати одному году я наконец поняла, что нельзя начинать жизнь заново каждый раз, когда что-то не получается, нельзя отрицать свои совершенные ошибки. Нужно двигаться дальше, не отрицая своего прошлого.
Я смогу, да. Нужно только выбрать, какой я буду и из какого материала дострою недостающую часть себя под названием "смысл".