Дитя тьмы.

вторник, 21 июня 2016

23:17

Фуськ

Глубокий вдох и выдох решает многие проблемы

Глава 1.
Глава 1.
То лето выдалось очень жарким. Лиз медленно шла по улице, слабо освещенной желтым светом усталых фонарей. Воздух был неподвижен и горяч, как густой кисель, обволакивал лицо, плечи, руки тяжелым удушающим одеялом. Лицо влажно блестело, волосы прилипли ко лбу и вискам, и устало смахивая очередные капли пота, Лиз почувствовала, как по шее скользнула липкая струйка и медленно потекла по спине вдоль позвоночника. Ноги немилосердно саднили в натертых местах, и каждый шаг сопровождался горячечной пульсирующей болью. Жара снаружи, жара внутри. Поморщившись, Лиз стащила с опухших ног босоножки на небольшом каблуке и с облегчением ступила босиком на пыльный горячий асфальт. Ноги все еще жгло, но по крайней мере стопы ощущали благословенно ровную поверхность. До дома было рукой подать, но Лиз казалось, что этот путь никогда не закончится. Она работала официанткой в кафе неподалеку и сейчас возвращалась домой после вечерней смены. Вообще-то обычно она заканчивалась много раньше, но сегодня Лиз не хотела идти домой, поэтому осталась натереть стаканы в баре и как следует вымыть пол в зале. Она снимала небольшую квартиру в этом небольшом спальном районе, он был довольно тихим и после одиннадцати вечера, когда она уходила с работы, здесь редко можно было встретить прохожих. Это было ей по душе, к тому же, арендная плата за 19 квадратных метров вместе с кухней ее скромного жилья вполне соответствовала имеющемуся бюджету.
Оглядевшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет, Лиз расстегнула рубашку. Воздух горячими ладонями прикоснулся к животу и груди. Прохладнее не стало. Однако теперь полусинтетическая ткань хотя бы не прилипала к потному телу. "Интересно, который час," - мелькнуло в голове у Лиз. Часики на тонком потертом ремешке блеснули металлическими стрелками - 02:43. "Господи, почти три, а все еще как в духовке," - подумала она, с отвращением представив следующий день, который обещал быть таким же жарким.
Вот и подъезд. Кнопка домофона, кнопка вызова лифта, мерное гудение и покачивание кабины, отвратительно теплая кафельная плитка тамбура под босыми ногами. Щелкнул замок, затем второй, и Лиз тихо ступила за порог собственной квартиры. Бросив в угол босоножки, она пошла в кухню, не зажигая свет, на ходу стаскивая с себя рубашку и, забавно прыгая то на одной, то на другой ноге, освободилась от потертых джинсовых шорт. Хлопнула дверца холодильника, на мгновение осветив крохотную кухню белым электрическим светом. С запотевшей бутылкой холодной воды Лиз устроилась на подоконнике и сделала несколько жадных глотков. Стало немного легче. Оставив бутылку на столе, она прошла в ванную, где на четырех квадратных метрах какой-то гениальный инженер умудрился втиснуть крошечную раковину, унитаз и некое подобие душевой кабинки. Поношенное темно-синее белье полетело на пол. Прошелестела закрываемая занавеска душа и раздался легкий скрип крана. Лиз подставила лицо холодным струям, больно бившим в разгоряченное тело. Вода еще не успела нагреться и теперь обжигала почти ледяными по сравнению с температурой воздуха каплями. На несколько мгновений у девушки перехватило дыхание, но затем сознание стало четким и ясным, и стекающая по телу вода уже не ощущалась такой холодной.
Через несколько минут Лиз, завернувшись в полотенце, уже сидела на диване, рассеянно распутывая мокрые волосы. В голове царила какая-то сумятица, и она никак не могла понять, отчего. Прошедшие несколько месяцев выдались довольно трудными: измена теперь уже бывшего парня, судорожные поиски нового жилья, брат, решивший снова удариться в пьянство и отколотить всех, попавшихся под руку... Синяков на лице удалось избежать, а руки отлично скрывали рубашки с длинным рукавом. Что же касалось эмоционального состояния, то в последние две недели оно было весьма удовлетворительным: спасибо Вики за вовремя подогнанные антидепрессанты, оставшиеся от умершей тетки. Конечно, тетка умерла не от антидепрессантов. Банальный сердечный приступ, схвативший ее прямо на лестничной клетке на глазах у соседки. От тетки Вики досталась квартира, пара чемоданов разного барахла и целый шкаф, забитый различными лекарствами. Покойная Маргарет Олдридж страдала небольшой паранойей по поводу своего здоровья и скупала все, что только можно. Правда, судьба со свойственной ей иронией сделала все по-своему. Именно из этого шкафа Вики две недели назад выудила небольшую картонную коробку и впихнула пару таблеток в безутешно рыдающую из-за парня-мудака Лиз. Таблетки оказались чудодейственными: уже через 10 минут поток слез прекратился и в Лиз даже удалось впихнуть несколько ложек салата. С того дня "волшебная" коробка стала частью ее сумки, куда бы она ни шла.
Однако той ночью Лиз отчетливо ощущала, что окружающий мир колеблется и дрожит, как переполненный газом воздушный шар, и дело было вовсе не в таблетках. Ночь была слишком жаркой. Вернувшись в ванную, Лиз взяла в руки расческу и стала перед зеркалом. Отражение спокойно смотрело на нее серыми глазами темноволосой 24-летней девушки с немного впалыми щеками и бледным осунувшимся лицом, свойственным людям, пережившим сильное нервное потрясение. Лиз всмотрелась себе в глаза: на миг ей показалось, что за привычным серым цветом блеснуло что-то другое. Ничего не было. Только расширившиеся зрачки и тонкая полоска серой как обычно радужки. Проведя ладонями по лицу, Лиз потрясла головой. "Это все от усталости," - подумала она. - "Мне нужно поспать". Зажужжал фен, и через какое-то время девушка провела рукой по уже сухим коротким волосам, остриженным чуть ниже мочек. Привычно заправила прядь за правое ухо. "Пора спать" - окончательно решила она.
Ощущение свежести и прохлады после душа уже прошло, в комнате было душно и не было ни намека на сквозняк, даже несмотря на открытые окна здесь и в кухне. Включать свет не хотелось, казалось, электричество добавляет еще пару градусов к пеклу этой бетонной духовки, источником света была только приоткрытая дверь из ванной да тусклое мерцание фонарей за окном. Лиз расстелила простынь, достала из шкафа подушку, щелкнула выключателем в ванной, и уже в темноте лениво натянула первые попавшиеся трусы, решив, что на эту ночь одежды достаточно. После этого она устало рухнула на диван, лицом в подушку.
Темнота душной июльской ночи сгустилась над ней, завиваясь причудливыми спиралевидными нитями между тонкими пальцами, белеющими в темноте, поглаживая мягко извивающимися щупальцами нежную пульсирующую жилку на шее, проводя невесомой бархатной кистью по плечам и спине с выступающим зубчиками позвоночником, обволокла длинные худые ноги зыбким черным маревом... Однако Лиз этого не чувствовала. Ее сознание плавилось, как сливочное масло на сковороде, и тут же подергивалось дымкой дремоты, казалось, мир кружится и кружится чертовой каруселью. Она то проваливалась в спасительное забытье сна без сновидений, то снова выныривала на поверхность дрожащего, какого-то контурного мира.
Внезапно тьма на ее щиколотках и запястьях сгустилась еще больше и замерла,а затем руки и ноги Лиз грубо дернуло, как будто ее привязали веревкой, и неведомая сила перевернула ее на спину. Она мгновенно проснулась, почувствовав, как во рту пересохло от нахлынувшего страха. В теле была странная слабость, руки медленно заскользили вверх, за голову, послушные невидимым путам. Лиз пошевелила пальцами, касаясь собственных запястий, но не ощутила ничего, кроме тепла собственной кожи. Тем временем ее ноги тоже задвигались, невидимый кукловод, в чьих руках она была послушной марионеткой, тихонько потянул за ниточки, и слегка раздвинул ноги Лиз. Она попыталась согнуть их в коленях и притянуть себе, и в какой-то степени ей было позволено это сделать. А затем невидимые нити натянулись и она замерла, не в силах издать ни звука.
"Не бойся," - прошелестело у нее над ухом, - "Я тебя не обижу. Я обещаю - тебе даже... понравится..."
С этими словами Лиз почувствовала, как по ее телу, от талии и выше, скользнули невидимые прохладные руки. От них исходило странное гипнотизирующее спокойствие, страха не было. Прикосновения были нежными и чувственными, и возбуждение, которое она уже давно не испытывала, затапливало ее тело. Мозг отказывался понимать происходящее, но тело реагировало по-своему. Соски затвердели и остро ощущали даже прикосновение воздуха, по телу пробегала невольная дрожь, а спина непроизвольно выгибалась, отчаянно сигнализируя о готовности Лиз к новым ласкам. Невидимка едва слышно усмехнулся, а в следующее мгновение Лиз будто пронзило электрическим током: он был везде и нигде одновременно, он прикасался к ней так, как никто и никогда не делал, по ее венам бежала уже не кровь, а бурлящая лава, сжигающая все мысли, и скоро сознание перестало существовать. Существовала только тьма и темные желания самой Лиз.
С ее губ сорвался хриплый полустон-полукрик, она яростно выгнулась дугой в руках невидимки и ощутила, как лава, бушующая внутри нее, нашла выход. Она кончила. В тот же миг стискивающие запястья и щиколотки оковы исчезли. Она провела дрожащей рукой по лицу, снова влажному от пота, и не успев ни о чем подумать, провалилась в сон, как будто по щелчку чьих-то пальцев. В темноте комнаты послышался негромкий довольный смех, тут же растаявший в робкой предрассветной тишине.
Глава 2.Глава 2.
На следующее утро Лиз проснулась без будильника, с гудящей головой. В комнате снова было душно, и она прошлепала босыми ногами в душ. Затем стакан холодной воды, привычно взгромоздиться на подоконник и бездумно запихивать в себя овсянку быстрого приготовления с кусочками завалявшегося яблока. Пародия на здоровое питание. О ночных событиях Лиз не помнила, ей казалось, что это была просто ночь, на редкость жаркая, но не больше. Помыв тарелку и водрузив ее в сушилку, Лиз отправилась одеваться. По закону жизненной подлости, сегодня у нее была полная смена - с самого утра и до закрытия. Застегивая лифчик, Лиз подошла к зеркалу, висевшему на стене, и замерла. На груди, возле соска, виднелось темное пятно. Синяк. Такой же был под другой грудью, еще один на животе... Под ложечкой мерзко засосало, а сознание услужливо воскресило ощущения прошлой ночи. Лиз стало дурно. Она метнулась к унитазу и только что съеденная овсянка отправилась в пучины канализации. Девушку трясло. Она спешно достала из сумки антидепрессант и вчиталась в инструкцию. Среди побочных явлений галлюцинации не значились: только головная боль, сонливость, тошнота и в отдельных случаях - диарея. Случившееся явно не подходило под описание. Тряхнув головой, Лиз выбросила все это из головы, проглотила таблетку и, хлопнув дверью, твердым быстрым шагом вышла из квартиры.
Еще по-утреннему теплые, не жаркие солнечные лучи гладили ее по щекам, мимо спешили мамочки с колясками, орали дети, носившиеся взад-вперед по площадке, на остановке толпились люди в ожидании автобуса. На ступеньках местного салона красоты уборщица вытряхивала коврик, утопая в облаке пыли. Мир был привычным и это обнадеживало. Мысли Лиз быстро вернулись в привычное русло.
- Привет, Мико! Что у нас сегодня за блюдо дня? - Лиз дружелюбно улыбнулась шеф-повару, проходя по кухне в подсобку, где висела ее форма.
- О, привет, Лиз. Ты сегодня рано. Пока не знаю, но думаю, это будет суп-пюре из шпината! - темноглазый смуглый Мико приветливо улыбнулся ей в ответ. Ему было около 30, определить его национальность было довольно трудно - по его словам, в его роду было намешано всякого. Сам он предпочитал относить себя к грекам или на худой случай итальянцам. Этому верилось легко: этот обладатель белозубой улыбки и мягкого голоса выглядел на редкость обаятельно. Особенно если надевал футболку с обрезанными рукавами, демонстрируя сильные мужественные руки. Девчонки вешались на него пачками, но увы. Мико был голубее самых голубых колокольчиков на весенней полянке.
- Фу, какая гадость! - шутливо возмутилась Лиз. - Имей в виду, я не стану предлагать это посетителям.
- Станешь-станешь, - флегматично отозвался Мико, нарезая что-то огромным ножом, больше похожим на тесак. - Во-первых, подавать его будем охлажденным на радость всем страдающим от жары, а во-вторых, это суп по гениальному рецепту моей прабабушки-итальянки! Ты проглотишь ложку и попросишь добавки, когда попробуешь его.
Лиз хмыкнула. По-видимому, у Мико было сегодня "итальянское настроение". Помнится, на прошлых выходных он жарил мясо по грузинскому рецепту своего дяди. Впрочем как бы то ни было, готовил он действительно вкусно. День мерно застучал сковородками и тарелками по обычному ритму.
Около 9 вечера стало темнеть и Лиз заметила на открытой веранде посетителя. Она не знала, сколько он сидел там, поскольку под спасительную прохладу кондиционеров зала сегодня набилось довольно много народа, и она едва успевала обслуживать столики. Схватив меню, она направилась наружу.
- Что желаете? Сегодня предлагаем отличный суп-пюре из шпината, наш повар просто гений. - машинально выдала она заученную за день фразу и не менее машинально улыбнулась. А затем внутренне содрогнулась от взгляда, который устремил на нее гость. Он был не слишком красив, по крайней мере точно не той красотой глянцевых обложек. У него были не слишком симметричные угловатые черты лица, жесткая линия подбородка, губы, которые пожалуй выглядели тонкими, четкий прямой нос и пронзительно голубые, холодные, глаза с ярко выделявшимся черным зрачком. И эти глаза сейчас смотрели прямо на Лиз, заставляя ее чувствовать себя несколько неуютно.
- Для начала воды. Холодной. Можно со льдом. - посетитель взъерошил темные волосы рукой и откинулся на спинку стула. - Подойдите позже. Я пока изучу меню.
- Конечно. - Лиз протянула ему меню и подумала, что за ним трудно будет уследить, если он останется здесь. От нее как-то раз уже ушли посетители с веранды, оставив незакрытым чек на крупную сумму, которую ей пришлось отработать. - Может быть, Вы пройдете в зал? Там нет такой жары.
- Благодарю. Я останусь здесь. И не бойтесь, я не покину ваше заведение без оплаты, - сухо бросил посетитель.
Лиз молча ушла в зал. Посетитель ей не понравился. Спустя пятнадцать минут она вернулась к нему за заказом. Он попросил стейк, салат и бокал красного вина и сразу же расплатился. Поел он быстро, однако уходить не спешил. Лиз ловила на себе его взгляд, и ей это активно не нравилось, но попросить его уйти она тоже не могла. На веранде было немноголюдно, заказ он оплатил, ведет себя спокойно, выгонять его просто потому, что официантке не нравится его взгляд - ну это уже слишком. Он просидел почти до закрытия. Лиз уже убирала посуду с последнего столика, как вдруг снова почувствовала на себе его взгляд. Она искоса взглянула на него и увидела, как он неожиданно ей улыбнулся. Улыбка получилась холодной и пугающей. Лиз поспешно отвела глаза, а когда снова взглянула в его сторону, на веранде уже никого не было.
Той ночью было так же жарко, как и предыдущей, но на этот раз Лиз ощущала душную темноту города намного отчетливее. В ней проступали силуэты мусорных баков, ломаные линии старых балконов, едва гудящие линии электропередач, слышался шорох кошачьих лап во дворах. Чувства Лиз кто-то будто подкрутил на максимум. Путь домой в этот раз занял меньше времени, чем обычно. Душ, остатки холодного супа, захваченного из кафе, гудение стиральной машины и влажные шлепки белья внутри. Лиз с тревогой думала о предстоящей ночи. Ее маленькая квартирка выглядела абсолютно стандартно: диван с измятой неубранной простынью, шкаф для вещей, зеркало на стене и небольшой столик под ним, заваленный косметикой. Стул, на котором неизменно скапливалась одежда, да журнальный столик, заваленный книгами, старыми журналами и какой-то сувенирной мелочевкой. В углу торшер. Ничего не говорило о том, что прошлой ночью здесь происходило что-то странное. Лиз вышла на крохотный балкончик и закурила. Тлеющий огонек вспыхивал и растворялся дымом, она успокаивалась. Развесив белье, она легла спать.
Ночь прошла без происшествий, и на следующий день Лиз вспомнила, что не принимала антидепрессанты. Она забыла. Списав все на их действие, она с облегчением влилась в обычную жизнь. Однако вечером, в то же время, что и вчера, за столиком появился знакомый посетитель.

@темы: сотворим?

URL

И после этого можно говорить, что американцы не дебилы? ... http://outline.ru/sorokin/ Классная вещь! Теперь, на... Правила: скопируйте эту анкету к себе в дневник и выделит...

Моя боязнь самолетов граничит с суеверным ужасом.=) Вот ... Опять нашел в лесу золотой зубик Сусанина, выброшенный на... Летал над гнездом кукушки. Пел в терновнике. Ржал во ржи....


Запомнить

Дитя тьмы.

Дыши, шагай.