Рассказ был вчерашним, а тоска - самой что ни на есть сегодняшней.
И откуда только это повелось, что свежая тоска всегда сильнее и ярче рассказа? Ну, вчерашнего, да, так и что с того? Он за ночь-то настоялся, наполнился, пообвыкся с новым миром и своим существованием. Бери да читай - что тебе еще надо-то, ну?
А вот поди ж ты. Грызет тоска, гложет. Зубы молодые, острые. Больно... Не до рассказа тут. На самом же деле рассказ был удивительно хорош, и ему было даже обидно, что его создатель сейчас не обращает на него никакого, ну вот совсем же никакого! внимания.
читать дальше
Рассказ родился вечером, когда в многоэтажной бетонной свечке вдруг - бам! - и выключился весь свет. Все двадцать шесть этажей вдруг разом погрузились во тьму. На мгновение в кухнях замерли жующие люди. Холодильники гуднули и примолкли. Электрические плиты с жалобным писком погасли, краснея конфорками. Кот в сто сорок седьмой озадаченно замер с поднятым хвостом в лотке.
А будущий Автор откинулся на спинку кресла, посмотрел в окно и прикинул: есть ли шансы сегодня закончить статью? Соседняя высотка благополучно светилась окнами и фонарями. Какие-то шансы у почти-Автора все же были...
Будущий Автор глядел в окно, многоквартирный дом шуршал свертками и пакетами, стучали дверцы тумбочек и ящиков - соседи искали свечки. Автор не искал ничего. Ему было лень. Окно загадочно мерцало фонарями, подмигивало вывеской "Продукты" на соседнем доме, темнело ночным небом. Тем вечером оно было, пожалуй, гораздо интереснее телевизора. Так прошли сначала десять минут, потом еще пятнадцать, потом как-то особенно долго тянулись еще тридцать, а потом по стеклу и вовсе забарабанили капли. Дождь быстро переделал окно в картину абстракциониста, и через пять минут созерцания цветных пятен еще-не-Автор не выдержал и устремился на кухню. За свечкой.
Делать было решительно нечего, но огонек свечи с этим был не согласен и радостно отплясывал, пока еще-не-Автор бережно нес свечу в комнату. Впрочем, оказавшись на письменном столе, свечной огонек затих и присмирел. Осмотревшись, он разглядел монитор, клавиатуру, пару кружек с недопитым чаем, несколько тетрадей и тарелку с крошками от бутерброда. А чуть дальше, на границе с темнотой, он заметил чье-то уставшее, но вполне приятное и доброе лицо.
Будущий Автор взял одну из тетрадей, порылся в ящике стола и уселся поближе к свече. Тишина, темнота и барабанящий по стеклу дождь настраивали на какое-то особенно меланхоличное настроение. Казалось, где-то тут бродит призрак Пушкина, бормочущий под нос сюжеты старых сказок, а там в углу копошится домовенок, нервно пыхтящий из-за того, что не нашел в доме блюдечка молока. Что-то такое витало вокруг нежного огонька свечи, что-то особенное...
И Автор нерешительно коснулся карандашом клетчатого листа. Огонек с любопытством вытянулся на миг и вновь уменьшился. А из-под карандаша зашуршали-побежали буквы. Карандаш зачеркивал, стирал, вновь писал, рисовал на полях, ставил вопросы и восклицания, обводил, выводил, замирал и снова устремлялся в бег по клеткам... Огонек наблюдал, как из линий и закорючек складывается сюжет. Вот вырос город, а вот показался дом главного героя. Здесь мелькнула его улыбка, а вот там заслышался бархатистый раскатистый смех, а вот тут заговорил еще кто-то. Кажется, потом кто-то плакал, а позже запахло яблочным пирогом и зазвенели чашки.
Огонек понимал не все, но на всякий случай восхищенно потрескивал.
По мере того, как заполнялись листы, огонек становился все меньше. Он уже очень-очень устал и ему так захотелось спать. Слова главного героя понимать было все сложнее, буквы и закорючки расплывались... Огонек зевнул и потускнел. Автор перевел взгляд на свечу и понял: через пару мгновений он окажется в полной темноте. Огонек сонно моргнул, потом еще разок, взглянул в добрые уставшие глаза Автора, и погас, так и не узнав, чем заканчивается рассказ. Невидимый в темноте дымок закрутился спиралью и пощекотал нос Автора.
Раздался оглушительный чих. Кот из сто сорок седьмой недовольно дернул ухом и продолжил обнюхивать забытый на столе надкушенный бутерброд. Раздался короткий писк микроволновки и многоэтажку залило долгожданным электрическим светом. Загомонили телевизоры, задребезжали холодильники, кот поспешно ретировался со стола, опасаясь быть уличенным в беспорядках. Волшебная атмосфера молчащего вечернего дома была потеряна. Автор растерянно моргал от непривычно яркого электрического света. Последнее слово недописанного предложения испуганно съежилось.
Автор перечитал предложение. Затем страницу. В задумчивости пролистнул туда-сюда страницы. Рассказ, на тот момент уже почти полностью выросший, затрепетал каждой буквой. Автор задумчиво взглянул на люстру, резко поднялся и вышел из комнаты. Рассказ встревожился еще больше. Он был почти закончен! Неужели... Неужели его судьба будет остаться очередной куцехвостой заметкой в тетради? И тут люстра погасла. В комнату, подрагивая, вплыл огонек другой свечи. Автор поставил вторую свечу на стол и продолжил писать...
К двум часам ночи тетрадь была закрыта, а рассказ внутри нее боялся пошевелить хоть одной запятой. Он был живым, настоящим, полностью завершенным! И... интересным. Ночь прошла в мечтаниях оказаться напечатанным на хорошей белой бумаге. В обложке. Рядом с другими рассказами. И стоять на полке... Ах, какая удивительная и долгая была ночь.
А затем пришло утро. И Автор ушел, так и не взглянув ни на стол, ни на огарок свечи, ни на тетрадь. И даже не убрал вчерашние кружки и тарелку с крошками. Но рассказ не отчаивался. Он ждал. Верил. Безоговорочно верил своему Автору. В комнате стемнело. Прошло несколько томительных часов, и в замочной скважине загрохотал ключ. Автор вернулся, долго гремел и шумел чем-то в другой, невидимой отсюда, комнате. Забрал посуду со стола и потом снова чем-то шумел. И наконец вернулся сюда, к столу. Что-то нажал под ним, и комната озарилась тусклым голубоватым светом от монитора. Сегодня лицо Автора было серым и грустным. Жизнь шла не так и не туда, и как в ней вообще можно было помнить о каком-то рассказе?
Но Рассказ о себе помнил. И об Авторе. И молча молил, умолял вспомнить о себе - хоть на пять минуточек! Хоть просто открыть первую страничку и прочитать еще раз! Но Автора глодала тоска. Молодая, сильная, такая вцепится - у, и не отпустит, пока все косточки не переберет.
Автор отвернулся от монитора и посмотрел на вчерашнее окно. Дождь давно закончился, окно было совершенно обычным, в нем все так же светилась вывеска, фонари, соседний дом. Совершенно обычный вечер, ничего примечательного. Автор уже потянулся выключить компьютер, когда заметил два огарочка на блюдце. Вспомнил про пляшущий огонек. Про тетрадь.
Открыл ее.
И тоска сразу же испуганно юркнула куда-то в темный угол. Рассказ засиял, запульсировал каждой буковкой. Автор улыбнулся, а потом еще улыбнулся, и так и продолжал улыбаться, пока не дочитал до последней точки.
- А ведь хороший у меня вчера получился рассказ! - сказал он в пространство. - Пожалуй, его даже можно напечатать.
И запустил Word.