Двадцать пятое, вечер. Рабочий день подходит к концу, и я ужасно измотана. Усталость не столько физическая, сколько моральная, хочется сжаться в комочек и плакать, но слезы не идут, глухая тоска. В груди снова что-то ноет, саднит, мешает, пульсирует противным горячечным жаром. Набитая маршрутка. Магазин. Привычный спуск по улице к дому. Бросаю взгляд на набережную и десятки разноцветных огней за ней, где большой торговый центр на другом берегу и стройка нового моста. Ветер бьет в лицо и я чувствую на губах мелкие крупинки. Снег? Дождь? Непонятно. Поднимаюсь по темной неосвещенной лестнице и открываю рассохшуюся дверь. Я уже знаю, что сейчас поставлю пакеты и уйду. Набережная снова зовет меня. Летом я сбегала туда, надеясь раствориться в толпе празднично одетых людей, в свеже-солено-терпком запахе реки. Потерять в упругом горячем ветре часть мыслей, позволить ему растрепать волосы и перемешать сознание, открыть чакру в районе солнечного сплетения и дать ветру выдуть то воспаленное тепло, что тлело внутри. Вчера я снова его ощутила, и ледяной пронизывающий ветер был как нельзя кстати. И вот я уже спускаюсь. Фонтан закрыли на зиму досками, а рядом установили елку. Безлюдно. Я медленно иду по тротуару, одинокая странная фигура. Настроение горькое. Такое, что я даже чувствую его на вкус. Подхожу к парапету и понимаю... что мне нужно покурить. Я не курю уж две недели на самом деле и запрещаю, когда хочется. А вчера не смогла. Три или четыре затяжки и понимаю, что горечь сожжена. Ее пепел выдувает из меня восточным ветром. Я тушу сигарету и иду обратно. Когда-то давно, в прошлой жизни ( а на самом деле в этом августе) я была здесь бессовестно счастливой, когда меня обнимал Стас. Было жарко, играла музыка, смеялись люди и мы тоже смеялись, обнимали и нежно целовали друг друга. Нет, знаете, это была все-таки очень красивая история, которая не состоялась) А сейчас набережная пуста, я снова в гордом одиночестве, вот только обнимать уже никого не хочется. Я подхожу к тому месту, где мы впервые встретились со Стасом. Здесь я впервые попробовала, как это - не думать о Саше. Достаю монетку и крепко сжимаю в кулаке. "Прочь из моей головы! Прощай!" - выкрикиваю я мысленно и выбрасываю монету в реку. Долгая пауза перед звуком бульканья. Я разворачиваюсь и медленно ухожу в сторону дома. Ветер грубо треплет выбившиеся волосы из-под шапки, выжимает слезы из глаз, не дает дышать. Но мне легче. Я ведь думала не только о Саше, когда бросала монету. Я выгнала всех тех, к которым ненароком привязалась. Пусть себе тонут в мутно-зеленой воде, влекомые течением в сторону моря. Они больше не нужны в моей голове...

Утро, в комнате кромешная темень, звенит-вибрирует будильник, я сонно нащупываю его и выключаю. Свет на экране больно бьет в глаза... пора вставать. Я в одной пижаме сползаю с дивана, халат накидывать не хочется, в комнате эфиопская жара. Взъерошенная, спящая открываю дверь и натыкаюсь на "здаров, сова" от Ивана, стоящего в дверях кухни с чаем. А я в маленьких шортиках, едва прикрывающих попу и маечке с откровенным декольте. Настолько откровенным, что я скрепляю его булавкой, иначе вырез заканчивается ниже солнечного сплетения. Проснувшись от неожиданности я киваю ему и спешно прячусь в ванную. Какого черта ему не спится? Я так привыкла, что по утрам все спят, что даже не переодеваю пижаму.
Холодная вода бодрит, посвежевшая я возвращаюсь в комнату, бросаю взгляд в окно и... замираю от неожиданности. На лице расползается идиотская улыбка. Снег! Дерево облеплено снегом, на соседний подоконник намело, а снежинки все летят и летят, как в рождественских фильмах - медленно кружатся в холодном синеватом воздухе, взлетают как пушинки то вверх, то вниз... Волшебство) Я открываю комод и достаю синее платье с черными цветами, в такой замечательный день, когда на улице сплошное волшебство, нельзя, никак нельзя надевать строгую черную юбку! Только платье, глубокого синего цвета, с пышной юбкой) И обязательно большой браслет из белых и молочных бусинок-жемчужин. И нежные серебряные сережки. Зима, зима, наконец зима!)
Я бегу на работу, чувствую, как мороз щиплет щеки, как ветер бросает в лицо пригоршни снежинок и как они цепляются за ресницы, оседают на пушистом мехе капюшона, превращая меня в снеговика. Старый трамвай позванивает на бегу и стряхивает с проводов снег. Зима) И нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего, есть только какой-то краткий миг существования... Все забыто, все пройдено, прошлое отсеклось, как будто его и не было вовсе - началась зима!) Звонкое, емкое слово, вкусом похожее на сосульку, что украдкой отломишь с крыши крылечка и пробуешь на вкус, вкус свежего морозного воздуха и запах замерзшего на улице стираного белья, запах мокрой шерсти варежек на батарее и мокрых носков, запах домашнего тепла...
Сейчас особенно сильно хочется верить в чудо)
Кто знает, может, если в него действительно верить, оно все-таки произойдет?)

Настало время очередной перезагрузки. Со мной такое бывает. Живу, радуюсь, ничего особенного не происходит, но... в одно прекрасное утро я становлюсь не той, что была накануне. Происходит какой-то перезапуск системы, не знаю, как еще это можно объяснить.
Вчера увиделась с Данилом. Подумала, надо дать парню шанс. Мы сидели в антикафе и решали задачу по программированию для его зачета. Антикафе было уютным, но чересчур людным и шумным, и мне это не нравилось. Зато мне нравилось изучать java-программирование. Поначалу. Пока Данил не принялся за объяснения. Учитель из него так себе, должна сказать, да и похоже, сам он не очень-то в курсе, что и для чего предстоит написать... Жаль. Это значит, что вряд ли у нас что-нибудь получится. Я листала учебник, впитывала незнакомые термины и знаки, и странным образом это откладывалось на подкорку, я понимала, что Данил делает сейчас на экране и что из этого последует. Странно, правда? Филолог-недоучка интуитивно понимает язык программирования. И знаете что? Я бы с удовольствием занялась им сама.
Где-то между ночью и утром я осознала, что мои вечера пусты и бесполезны. Нет статей, нет домашних заданий, нет личной жизни. И честно говоря, нет даже цели. Больше всего мне не хватает учебы. Вспоминая, как мой изголодавшийся по знаниям мозг, жадно проглатывал страницы учебника по программированию, я поняла, что мне не хватает этого - лекций. Заданий. Практики. На самом деле я люблю учиться) Теперь на задворках мозга происходит медленное ворочание и анализ моих желаний, умноженных на способности. Какая-то часть меня пишет алгоритмы, что я выберу для изучения.
И самое классное - я сейчас абсолютно свободна в выборе того, чем я займусь. Это не институт, не универ, где тебе предлагают давно составленную и разработанную программу, это мое личное решение и мое личное пространство, которое нужно заполнить. Здесь не будет учителей, и не будет проверяющих, все - только в моей голове.
А еще вчера я поняла одну замечательную вещь. У меня есть огромный потенциал, который надо развивать и развивать, а я не делаю этого уже очень давно, балбеска. Я считала себя восемнадцатилетнюю намного умнее себя двадцатилетней, и думала, что навсегда потеряла способность мыслить. И все же нет. Вчерашний вечер доказал это. Филолог-недоучка, я поняла язык программирования и даже сумела написать несколько уравнений. Я понимаю, как устроено торговое мореплавание и немного заглядываю в логистику. Я чувствую те языки, которые изучаю. Это ли не здорово? Это ли не показатель того, что я могу?
Удивительное дело, я начинаю нащупывать тот путь, которым стоит идти. Я еще не вижу его до конца, не понимаю, но ощущаю, что подобралась очень близко, чувствую его руками, как в темноте нащупываем веревку, чтобы выйти к свету.
Что-то будет...

Не далее, как вчера я задумалась: у многих в кино и в жизни появляются люди из прошлого. Бывшие парни/девушки, друзья, знакомые, родня... да мало ли, кто. И такое бывает у многих, вот встретились они случайно, и завертелось, понеслось. А у меня такого нет.
Точнее, я так думала до сегодняшнего утра. На вокзале я встретила Женьку, старого знакомого, когда мне было лет 14, мы гуляли в одной компании. Вот так и поехали домой вместе, болтали, интересовались жизнью, у кого что нового.
И так странно - осознавать, что за 5 с лишним лет, что я не видела человека, он ничуть не изменился. А я - да. Очень. Он взял мой номер и пообещал "украсть" вечером. А я что, все равно вечером скучно. И вот в 9 вечера перед моим домом стоял автомобиль. Вика и Андрей, вечная скандальная парочка, вместе уже 8 лет, несмотря на то, что Вика моя одногодка. Женька и какой-то Денис. Поехали в кафе, выпили несколько кружек чая, мальчишки играли в карты, а мы с Викой трындели за жисть. И слова тут подобраны очень верно, я не видела ее лет 6, и за это время она не изменилась даже внешне. Я улыбалась и думала, как же это все-таки странно - мы были лучшими подругами когда-то, ночевали, прыгали по дивану в пижамах, а сейчас она стоит перед барной стойкой, тычет в бок парня и шипит: "Андрей, что ты делаешь, нахера нам эти шоколадки, они 60 рублей стоят! Поехали лучше в "Магнит", там дешевле!". И я понимаю, что передо мной... тетка. Самая настоящая тетка. Она считает, что шоколадку лучше купить в супермаркете, а кафе - пустая трата денег, и что досмотреть "Битву экстрасенсов" и "Танцы" - очень важно, и зря мы пошли в зал, где нет телевизора. Она громко прихлебывает чай из кружки и хохочет, широко раскрыв рот. Ее смешат странные шутки и ей нравится говорить Андрею, манерно растягивая слова: "Андрееей, ну ты козлятина, я тя щас тресну!". Да и все они, положа руку на сердце, остались теми же, что и много лет назад. Те же шутки, те же манеры, ну разве что чуть-чуть чувствуется возраст, кое-где скользнет в голосе легкая печаль или серьезность. Ну и темы чуть повзрослее - о семье и свадьбе, работе, машинах.
Я сижу в прокуренной банкетке, парни вовсю дымят и пересыпают речь крепкими словечками, шлепая на стол карты. Кафешка весьма затрапезного вида, персонал в лучших традициях российского сервиса плюет семечки и обсуждает "Дом-2". А я пью чай из стеклянной кружки и немного грустно улыбаюсь. Когда-то это все было большой частью моей жизни, а сейчас понимаю, что это - совсем не тот уровень, который я бы хотела иметь в жизни. И если не постараться, на нем можно ой как надолго зависнуть.
И тем не менее, мне все-таки немного тепло от того, что я с ними увиделась. В их жизни все просто и незамысловато, нет великих истин и философских поисков смысла жизни. И наверное, им немного проще быть счастливыми.

Одно из моих любимых занятий - выдумывать. В основном я выдумываю истории о любви. Они возникают резко, как вспышки, проносятся резким порывом ветра и исчезают.
Они случаются, когда я иду по улице, разглядываю прохожих, и вижу какого-нибудь особенного молодого человека. У него может быть особенная, чем-то выделяющаяся внешность, например, кудряшки во все стороны или удивительная улыбка, или у него может быть замечательный голос, или заразительный смех, или энергичная походка, да что угодно. Я смотрю на него и в мгновение придумываю и переживаю историю любви. Как в кино) увидели, влюбились, познакомились, идут по парку, сидят в кафе, рассказывают что-то, смеются, я ерошу ему волосы, или он смотрит в глаза... Ну в общем, романтичные и сентиментальные штучки)
Иногда я придумываю, как встречаюсь с удивительным существом. С домовым или привидением, или духом чего-либо, и завожу с ним дружбу, а этот кто-то открывает мне двери в новый, необычный мир. Или обнаруживаю тайник, или вдруг обладаю суперспособностью. Мне нравится представлять, будто я умею летать) Или видеть, что у человека внутри - боль, радость, злоба, любовь, надежда, страх. И помогать ему с этим справляться.
Еще я люблю выдумывать, будто я не существую, этакий бесплотный дух, шныряющий между мирами. Сейчас я здесь, живая, еду в автобусе и с улыбкой наблюдаю за кем-то, а через секунду меня заслонит на миг чья-то рука и я исчезну с сиденья, окажусь в совершенно другом месте. Для чего? Зачем? Не знаю, но наверняка с какой-то важной миссией)
Наверное, я бы занималась какими-нибудь бесполезными, но замечательными поручениями. Например, увидела грустного человека в автобусе, прочитала его состояние, поняла, что печалит, увидела бы всю его судьбу и желания, обнаружила, что больше всего ему нравится запах моря, тут же с тихим хлопком исчезла в пространстве и очутилась на берегу того самого моря, чей запах так дорог человеку. Набрала бы в пригоршни морского запаха, схватила ленточку свежего ветра, поймала бы тихий, далекий крик чаек и шорох волн, сплела бы все это в один легкий узор, добавила чуточку счастья и вернулась к человеку, в автобус, но уже невидимкой, духом. Аккуратно наклонилась над его правым плечом, отпустила б с ладони узор, чтоб тот растворился где-то возле уха или щеки и... И человек средь бела дня, в автобусе, погруженный в свои размышления, вдруг ощутил бы любимый запах моря и заулыбался. Сначала удивился, принюхался, ужасно удивился, откуда взялся запах моря среди зимы, покрутил недоуменно головой, а потом бы тихо улыбнулся и поехал дальше уже с хорошим настроением, которое странным образом пришло на смену плохому. Хотя ничего не произошло)
Или я бы вселяла в головы людей хорошие мысли, подталкивающие на что-то хорошее. Бывает такое, идешь, видишь, что кто-то уронил, скажем, перчатку, а ты спешишь и тебе все равно в общем-то. И вдруг тебя как будто кто-то толкает, ты поднимаешь эту перчатку и кричишь вдогонку "Эй, погодите, вы перчатку уронили!". Отдаешь и недоумеваешь, почему сделал. Не хотел же вроде бы. Или едешь в маршрутке утром, сонный, хмурый, недовольный, холодно, настроение на нуле... Водитель простужен, гундосит что-то, кашляет, чихает... Вот он чихает опять, а ты внезапно ему "Будьте здоровы!". Водитель от неожиданности говорит растерянное "А? Спасибо..", с приятным удивлением, которое он сам еще в общем-то не осознал, а осознает только минут через пять, десять или две остановки. И ты тоже сидишь, растерянный и немного испуганный: "Надо же. Почему я это сказал?". А это все они, легкие и волшебные кто-то, кто всегда находится рядом)) Ответственные За Добрые Дела.
Вот так и живу)
Выдумщица, да.

"Поменьше эмоций" - эту фразу я слышала столько раз, что даже считать бессмысленно. Люди говорят мне ее всякий раз, когда я переживаю, грущу, плачу, радуюсь, сочувствую. Они думают, что это плохо - быть эмоциональным. А я говорю - нет! Плохо быть тусклым и скучным. Лучше сгореть, чем сгнить.
Когда на смертном одре я буду рисовать воспоминаниями свою картину жизни, она будет яркой, сочной, в ней будут сотни оттенков, потому что я пережила их, прочувствовала, всем сердцем поняла.
И мое сердце испытало намного больше эмоций, чем сердца тех, кто жил только собой и абстрагировался от чужой боли, чужой радости, чужого счастья.
Нельзя жить собой. Нельзя.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

На прошлой неделе один мой друг сказал, что меня "слили" Александру и он знает про Стаса, и это его задело. Он посчитал, что я не дорожила этими отношениями. Ему кто-то скинул переписку, как я отзывалась о Стасе. Я нашла ее, перечитала и задумалась.
Тогда, в августе, я ни с того ни с сего выплеснула не слишком близкой знакомой душу. Она, не зная подробностей моего внутреннего состояния, восприняла это как факт того, что я ушла по собственной воле и не очень красиво к тому же. И без сожаления рассказала об этом Александру, когда он спросил.
А ведь и правда, летом я старалась сделать все, чтобы показать - "мне хорошо, я счастлива". Даже перечитав записи в дневнике я не нашла ни одной, полностью открывавшей бы мое состояние тем летом. Пожалуй, сходное состояние я переживала, когда ждала его из армии, но тогда я знала, что через точно вымеренное количество дней все изменится. А здесь меня ждала только неизвестность.
Я попыталась выяснить у друзей, поддержавших меня тогда, какой я была на вид. Кто-то сказал "счастливой", кто-то "жалкой в попытках казаться счастливой", кто-то "на тебя было больно смотреть", я думала, что Иван может сказать больше, мы ведь виделись чаще всего тогда, но он не помнил. Кстати, как показатель его отношения ко мне - он приходил трижды в неделю, но ему было абсолютно все равно, что со мной происходит. Друг, называется. Хотя... я же помню, как он говорил мне "ты молодец и у тебя все получится". Тогда это было лицемерие, получается? Или он действительно забыл? Хз, чужая душа - потемки. Да и не об этом речь сейчас.
Правда в том, что я не помню, как это прошло. Мне было так больно и страшно, что я готова была кинуться на шею любому, кто бы ее подставил. Утром я открывала глаза и запрещала себе думать о будущем. Я не хотела есть, не хотела жить, хотелось лечь и умереть, потому что мир внезапно стал пуст. Меня почти постоянно тошнило, голова кружилась и гудела, есть я могла только овощи и фрукты, немного йогурта и много-много чая вместе с сигаретой. Остальное я запихивала в себя насильно, когда тошнота чуть отступала. Наедине с собой я рыдала. Взахлеб, покачиваясь из стороны в сторону, обхватив голову руками. Слез сначала было много, а потом не стало вовсе. Я просто металась по квартире, сжав до боли руки и сквозь спазм, не дававший дышать, говорила сама с собой. Мозг работал остро, воспринимал и переиначивал окружающую действительность, и успешно блокировал бОльшую часть восприятия эмоций. Это был мой спасительный инстинкт самосохранения, мозг просто не давал мне до конца осознать, что произошло. Позже, через неделю или две, он начал выпускать боль порционно. Тогда мне было достаточно сказать "его больше нет с тобой", как в глазах темнело, кислород не чувствовался в легких, а сердце болело так, что хотелось вскрыть грудную клетку кухонным ножом без анестезии. Я круглосуточно ощущала, как откуда-то из солнечного сплетения выдирают толстенный железный трос, сплетенный из сотен металлических прутов, который соединял нас когда-то. Конец троса был растрепан, его, что называется, выдрало "с мясом", прутья топорщились как осьминог и цеплялись за меня, мою душу, до крови раздирая кожу, кроша кости, и оставляя за собой в мясную кашу изодранную рану, воспаленную, сочащуюся черной густой кровью. И я захлебывалась от боли.
Стас тогда сработал чем-то вроде анестезии. Мягкой хлопковой тканью, смоченной в дезинфицирующем растворе, он аккуратно обработал края раны и напомнил мне, что умирать не обязательно, все лечится и все проходит.
Мой мозг и все мое существо не хотело мириться с тем, что внутри кто-то умер, а точнее, сразу двое. Одного я впустила туда самостоятельно, через страх и боль открыв часть сердца, и пропустила сквозь все нервные окончания и клетки, сделав такой же частью организма, как и все, а вторым была я сама. Плотно сросшись с другим человеком, нельзя было позволить ему умереть, не пострадав самой. Это как если бы половина ваших клеток враз стали ядовитыми. Избавиться от них разом нельзя, но они отравляют и убивают вас. После решения "взять паузу" из его клеток начал выделяться яд, но я не заметила. А когда заметила, решила терпеть, терпеть до последнего, я сочла это временной болезнью, легким гриппом. Потом грянул гром, расставание, и я поняла, что обманывала себя, будучи все это время больной и пропитанной ложью. Враз ощутила все больные клетки, которые, как оказалось, составили 95% от меня. А оставшиеся 5% начали отчаянную борьбу за жизнь, шаг за шагом выбрасывая "покойников", я помогала им, как могла, я боролась вместе с ними. Но все же было больно. У меня есть новое определение боли с тех пор - кроваво-черная, густая, как гной.
Если честно, я до сих пор не могу вспоминать это спокойно. Прошло уже...почти 4 месяца, я уравновешенна. Нет обиды, нет боли, почти нет страха. Все клетки во мне восстановились, практически. Вот только увы и ах, во мне больше нет той части, которая отвечает за смысл. Я перечитываю снова и снова записи, пытаясь понять, как я могла быть осмысленной, светлой и чистой несколько лет назад. Я не могу быть такой. Точнее,могу, но ощущаю, будто напялила старое детское платьице и хожу в нем по улицам.
И человек, который сделал со мной это, говорит, что я не дорожила им. Не любила.
Иван иногда спрашивает меня, хотела бы я вернуться в прошлое, и куда. Еще недавно я бы сказала "нет", потому что была искренне уверена, все, что ни происходит - все к лучшему. Но осознав, к чему я пришла, сделав тот выбор, в далеком 2011, я понимаю, что стоит вернуться и отговорить себя от того решения. Уехать самой в город и не надеяться. И кто знает, сейчас все могло бы быть по-другому. Сейчас я могу только жалеть о неслучившемся и случившемся, однако ничего не изменится.
Поэтому теперь я вступаю в новую фазу размышлений: не "как жить без человека", а "как принять прошлое и смириться с его наличием". К двадцати одному году я наконец поняла, что нельзя начинать жизнь заново каждый раз, когда что-то не получается, нельзя отрицать свои совершенные ошибки. Нужно двигаться дальше, не отрицая своего прошлого.
Я смогу, да. Нужно только выбрать, какой я буду и из какого материала дострою недостающую часть себя под названием "смысл".

Минут двадцать назад у меня состоялось телефонное интервью с руководителем ростовского хосписа. Я мало что запомнила оттуда, если честно, остается уповать на свои заметки, сделанные в ходе разговора,но суть не в этом.
Боль - вот основополагающая работы хосписа. Боль не пациентов, а людей, там работающих. Я коснулась изнанки того мира, о котором не имела ни малейшего понятия. Каждый из них пропускает через себя боль каждую секунду, когда находится на работе.
Светлана разговаривает со мной, и разговор прерывает другой телефонный звонок. Больную везут на скорой в реанимацию, необходима экстренная медицинская помощь, и Светлана ломающимся, надрывающимся голосом кричит в трубку, дает указания, требует, чтобы больную оставили там до утра. Человек с другого конца провода отвечает, что больница отказывается принимать ее на ночь. Разговор происходит долгий, и на долю секунды я слышу в хриплом уставшем голосе Светланы отчаянную беззащитность: "Она же не доживет до утра, вы понимаете?!"
Она ответственна сейчас за жизнь другого человека. И ее сердце не глухо к этому. Да, можно сказать, что ей в прямом смысле выгодна жизнь этой женщины - ведь за нее платят деньги. Но я слышу следующее: "Да какая разница,сколько это будет стоить! Вопрос не в деньгах! Если вы повезете ее сейчас обратно через полгорода, в час пик, по пробкам, она просто не доедет до хосписа, поймите!"
Мое горло сжимает спазм.
"Когда люди отвозят человека в хоспис, они, по сути, передают его из одной семьи в другую... И потому очень важно, какой персонал работает. Какие требование вы предъявляете к своим сотрудникам?
- Да, передача из одной семьи в другую, это в идеале. Идеально для хосписа, когда на каждого больного - один санитар, или медсестра, или сиделка. У нас, к сожалению, нет такого количества людей. Неудивительно, потому что работа тяжелая и физически, и морально, представьте, вам нужно поднимать ежедневно 80-100 килограмм, а это живой человек. Его нужно мыть, одевать, кормить, ухаживать за ним. Он может капризничать, плохо пахнуть, у него в конце концов тяжелое заболевание, но главное - вы знаете, что человек угасает. Не каждый с этим справится. Работников подобрать сложно, но качество обслуживания никогда не зависело от этого. У нас есть команда, слаженная, сработавшаяся команда, мы все помогаем друг другу, и естественно, что больные всегда при надлежащем уходе. Что касается подбора персонала... Я больше тридцати лет работаю в медицине, и конечно, в первую очередь смотрю на то, насколько квалифицирован человек, а уже потом на его личность. Но есть три главных аспекта: совесть, ответственность и милосердие. Они должны быть обязательно. Да, я могу пойти на уступки, и научить чему-то сама, но я не могу вложить в человека свое сердце.
Она много говорила, о том, как кричат онкобольные, о том, как рвутся и бьются о стену люди с нервными расстройствами, о том, как привозят больных с открытыми гниющими ранами, и им больше ничто не поможет и никто, им остается только умирать... а я чувствовала, как пронзительными игольчатыми мурашками по мне проходит чужая боль. Она живет для того, чтобы облегчить ее, живет с этим каждый день, каждый день принимает больных и лично их осматривает, слышит сотни историй и сотни людей прошли перед ее глазами.
"Когда я пришла в мединститут, мне сказали - если ты не способна к милосердию, то тебе нечего здесь делать. И были правы. Если ты медик, то это должно быть твое призвание."
Чем дольше она рассказывала, тем острее я осознавала, что разговариваю с человеком, который в грустном смысле слова является динозавром. Является тем, что давным-давно могло исчезнуть. Большое и чуткое сердце, немного циничное, по-медицински, стерильное, когда дело касается работы, но штопаное, латаное и истрепанное, когда дело касается собственных ощущений.
Горькая боль, что тяжелее бетонного блока давит на сердце, тупая ноющая боль, проходящая сквозь жизнь человека - вот что значит работать в хосписе.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Очередной расклад:
Первый Аркан показывает сознательное отношение к вам: Старший Аркан - Суд - символизирует неопределённость, переосмысление прошлых отношений и прежнего опыта, выработку новых оценок, подведение итогов и выход на новый уровень самосознания.
Второй Аркан показывает чувства, которые испытывает к вам этот человек: Старший Аркан - Солнце - символизирует доброту и доверие, любовь и душевную чистоту, щедрость и благосклонность, искренность, теплоту и взаимопонимание. Между вами не будет ни малейшей неясности или недоговоренности.
Третий Аркан показывает подсознательное отношение к вам: Старший Аркан - Верховная Жрица (Папесса) - означает, что человек ждет от вас первого шага, а пока находится в равновесии и изучает ситуацию. Возможно, он ждет ваших действий, чтобы оценить их и узнать о вас больше. Партнер хочет лучше вас понять, прежде чем начать с вами взаимодействовать. Иногда эта карта может указывать на эгоизм вашего партнера, самолюбование и наслаждение своей самодостаточностью.

Смешно. Этот кое-кто на меня весь вечер огрызается.