Котовский активно обхаживает меня, чтобы я шла к нему в Спортмастер, работать продавцом-консультантом, уже даже навел справки, меня могут взять.
Плюшки: близко к дому, 10 минут пешком, официальное трудоустройство, полностью белая зп, более-менее совпадающие выходные, а главное - возможность выходных в будние дни.
Минусы: много часов на ногах, отсутствие опыта в продажах, никому не нужен мой английский, совместная работа (хз,как оно скажется на отношениях)
Я мешкаю. Просмотрела вакансии - неплохих вариантов прискорбно мало, а работу надо найти в течение недели, иначе мы не вытянем на одну зп Котовского.
Мдэ.
Еще меня смущает моя "карьера" в таком случае - администратор, офис-менеджер... продавец-консультант? Шта. Хотя сейчас возможны варианты только секретаря, так что администратор-офис-менеджер-секретарь звучит аналогично, разве что область работы одна и та же.

Честно говоря, я не знаю, о чем писать. Две недели после отпуска были сложными, очень сложными, я вымоталась морально и физически, вчера пролежала, как овощ, весь день, не в силах даже принять душ. Смотрела девочковый канал, пускала слезки на красивые мелодраматичные истории. В общем, Бриджит Джонс в мини-весе.
В понедельник ждет новая работа (уже завтра, блин), а у меня такое чувство, что я где-то заблудилась в самой себе и ни капельки туда не хочу.
За эти две недели я не помню из жизни ровным счетом ничего - утренние маршрутки слились в одну, рабочие дни - в сплошное пятно, вечера - в дикую усталость и обрывочные воспоминания "кружка чая, сигарета, что-то говорящий Антон, край подушки". Отвратительное ощущение на самом деле. Раньше я думала, что я трудоголик и хочу жить в таком бешеном ритме, сейчас понимаю - нет. Не хочу. Я хочу выходить из офиса с хорошим настроением, с силами пройтись по осеннему парку, а не выползать потрепанной тряпицей, я хочу готовить нормальный ужин, а не наспех кромсать бутерброды, я хочу в свои выходные дни - высыпаться и заниматься личными делами, а не висеть на телефоне, решая рабочие вопросы, и не метаться к ноутбуку каждые 10 минут.
Я надеюсь, что на новой работе этого не будет.

С Антоном мы успели странно сблизиться. Все это время он брал на себя домашние обязанности - готовил еду, убирал (даже пол вымыл), стирал, ходил в магазин... А по вечерам просто поглаживал меня по спине и я моментально отрубалась, лежа головой у него на коленях. Это оказалось таким важным, таким нужным и необходимым, что все мои внутренние барьеры и границы рухнули еще раз. Я признала - я нуждаюсь в нем. Он стал большой и важной частью мира, моей опорой и защитой. Я чувствую себя зависимой от него. Мне важно, чтобы он смотрел на меня, чтобы также нуждался в моем присутствии, чтобы... В общем, ничего хорошего, господа. Раньше я твердо знала - если он уйдет, я не умру, я не пройду через ад пустоты и одиночества снова, я немного погрущу, но не раскисну. Сейчас я боюсь его ухода почти так же сильно, как чьей-либо смерти. Да для меня и расставание равносильно смерти, в общем-то. Просто смерти не живого существа, а чего-то невидимого, хотя, тем не менее, живого.
Мне страшно. Я собираю обломки рухнувших стен и криво ставлю их друг на друга в попытке хоть как-то защититься, но они все равно падают. Внутри себя мне очень страшно. Я доверяю ему, я люблю его, я нуждаюсь в нем, я зависима. Беспомощна.
Было бы не так страшно, если бы я чувствовала от него то же самое, а я не чувствую. Он не боится говорить, что если мы вдруг расстанемся - он это переживет. В моей голове в этот момент звенит тихий голосок: он переживет, а ты?.. И все каменеет. Я сама загоняю себя в какие-то рамки, да, знаю. Надо просто расслабиться и успокоиться, и получать удовольствие от того, что мы вместе, а я закрываюсь и отказываюсь подпускать его слишком близко. Теперь мне становится понятным, как любить, чтобы было даже больно - ты любишь, зная, что в любой момент человек уйдет, и ты отпустишь его, потому что иначе нельзя. Вопрос, конечно, почему он вообще должен куда-то уйти, остается открытым. Ах да, здесь же логика "бывший же ушел! Значит, и этот уйдет". Самое дурацкое, что я сама не хочу никуда уходить. Мое внутреннее "что-то" самоопределилось - оно хочет быть здесь и с ним. Вот вместе и точка. Я "осознанная" протестую изо всех сил: нет, нельзя, нельзя. Вот когда он придет со словами "хочу быть навсегда вместе, хочу пятьдесят лет просыпаться рядом, хочу, чтоб ты была моей женой" - вот тогда пожалуйста, самоопределяйся, сколько тебе влезет, а до тех пор - будь готово, пожалуйста, к тому, что мы опять останемся одни.
Обещать - не значит жениться, этот урок я усвоила надолго. Если придется усваивать еще раз... что ж. Значит, так оно и будет.
Хотя я вполне могу преувеличивать значимость брака - это для меня он один раз и на всю жизнь, а для него... для него это будет второй, так что никто ничего не гарантировал. Да и вообще с возрастом (или с опытом) начинаешь видеть в людях больше, намного больше, чем раньше, и понимать - тоже больше. Не бывает идеальных. Не бывает полностью правильных. Людей принимаешь такими, какие есть, не пытаясь переделать, разве что подсказать, как на твой взгляд лучше, и ни капли не удивляешься, если это не действует. Я подошла к тому моменту, когда отказываешься вдалбливать кому-то в голову что-либо, я просто говорю и оставляю человека наедине с этим. Если он захочет - услышит меня, если нет - это его жизнь и его право.
За пеленой бытовухи тем не менее остаются вещи фундаментальные - человечность, искренность, доброта, участие, забота, нежность. Их надо беречь и стараться везде быть человеком. А все бытовые проблемы на самом-то деле являются такой чушью, что не стоит тратить ровным счетом никаких эмоций. Те вещи, что по-настоящему важны, всегда останутся с тобой.

Рабочая неделя таки подползла к концу. Не верится. Навалилось СТОЛЬКО работы, что впору спрятаться под стол и плакать.
Но я держусь) всем улыбаюсь,всех люблю, излучаю гармонию и доброжелательность. А еще испускаю громогласные чихи и устрашающе соплю - где-то простыла.
А еще я очень рада, что с конца следующей недели я там не работаю. Честно говоря, хочется забить *уй, сказать "да гори оно все синим пламенем", закинуть ноги на стол и тупо досидеть до увольнения.
Одно останавливает - если я так сделаю, меня выгонят без зарплаты)) этим я, увы, пожертвовать не могу.
И Дениса жалко. Он остается в крайне неблагодарном обществе, и после ухода ему придется тяжко. Я успела привязаться к нему и поэтому хочется сделать все, дабы облегчить человеку жизнь.
Вовсю празднуют день города, а я блаженно сижу в тишине, жую хлеб с майонезом из-за избытка лени и усталости и ровным счетом ничего не чувствую, кроме желания сидеть так и дальше.
На этом у меня все.

В моей жизни всегда была одна самая родная и близкая подруга - Наська. Мы дружим еще с начальной школы, я уж и не помню, как мы вообще заинтересовались друг другом, однако факт бесспорен - нам уже по 22, а мы все еще как сестры (тьфу-тьфу-тьфу). Мы можем не созваниваться неделями, но когда настают трудные времена - мы всегда рядом, можем обсудить все, что угодно, начиная от лака для ногтей и заканчивая смыслом жизни. Тот редкий случай, когда дружбе не требуются ни подарки, ни постоянное внимание - она просто есть, как воздух, как земля под ногами, как Северный и Южный полюс.
Случались в моей жизни и другие близкие подруги, но течение времени унесло их куда-то за грань приятельниц. Многие мне даже не пишут больше.
А не так давно я подумала, что обзавелась еще одной близкой подругой - Катей. Катя моя одногруппница, еще с первого курса я почувствовала в ней родственную душу и изо всех сил старалась установить контакт. Со временем контакт наладился. В начале этого лета мы сблизились на фоне ее расставания с парнем. Он изменил ей и признался, это был тяжелый удар, она пришла ко мне за поддержкой, помня о том, что год назад я пережила не менее болезненный разрыв. Мы стали тесно общаться.
А потом произошла ситуация, в корне изменившая мое мнение, и самое главное - я не могу понять, в чем причина того, что произошло.
Все началось, когда мы с Катей вспомнили, как круто зажигали на ее день рождения, ностальгически вздохнули и решили, что надо, надо повторить. Мы договорились втроем затусить в клубе на ближайших выходных - Катя, Антон и я. Катя не была против, даже скорее "за". Ничто не предвещало: мы переписывались, обсуждали, что надеть (типичная девочковая беседа), потом она написала, что с нами хочет пойти Вика, еще одна наша одногруппница. Я была не в восторге от Вики, но поверила убеждениям Кати, что она стала пушистой няшей. Не знаю, стала ли, мы так и не встретились в итоге.
Мы приехали к клубу раньше. Катя и Вика обещали подойти в течение 10 минут, а мы решили зайти и занять столик. К вящему удивлению, нас не пустили, аргументируя тем, что бронь должна быть заранее. Удивленная, я позвонила Кате - за этим клубом раньше не водилось таких фокусов. Та пообещала, что сейчас они подойдут и разберемся, если не пустят - пойдем в другое место. Спустя 10 минут никого не было, мы продрогли и отправились в магазин за сигаретами, я предупредила Катю и у той родился план - они попробуют пройти сами, а потом протянут нас. Они прошли. Нас все равно не пустили.
В растерянности я набрала номер Кати, но та не вышла. Не менее растерянным голосом она протянула: "Блин, а что делать? Я не знаю,куда еще можно пойти". Меня накрыла волна раздражения, ведь она же сама предлагала сменить место, если что! К тому же, из нас двоих она бОльший завсегдатай клубов,чем я. Я подавила негатив и предложила место, где мы праздновали ее день рождения. Она отказалась.
Ночь, пронизывающий холодный ветер, нетипичный для раннего сентября, я дрожу от холода и цепляюсь за куртку Антона, чувствуя себя выброшенной на улицу собачкой. Пока она была забавной - ее любили и хвалили, когда она стала доставлять неудобства - оставили за дверью. Антон, увидев, как я расстроена, утащил меня в другой клуб, всячески подбадривал, улыбался и делал все, чтобы я почувствовала себя лучше. В тот момент я поняла: мой мужчина - мой лучший друг.
Под утро я получила сообщение: "куда вы ходили?". Я ответила и описала, что мне было неприятно в сложившихся обстоятельствах. Катя извинилась и сказала, что у нее была назначена встреча именно в том клубе с неким N. Все бы хорошо, но почему она не сказала о нем сразу? И почему накануне вечером, когда она рассказывала о своей личной жизни, никакого N не существовало? Мне было гадко от такого вранья, и я просто перестала ей отвечать.
На следующий день она продолжила писать мне, как обычно. Подумав, я решила не игнорить ее и посмотреть, как будет дальше. Казалось, все было хорошо с ее стороны, и я попросила помочь мне с поиском девочки на мое место. Заодно написала еще одной знакомой одногруппнице, Оле, которая теоретически могла помочь. Оля скопировала мое сообщение в чат курса (меня там нет, да и что там делать), а потом прислала сообщения заинтересовавшейся девочки. Девочка далеко не гений, но на безрыбье и рак рыба. И вдруг... эта девочка присылает следующее: "а, знаю я эту вакансию, я пас. Там Варя работает". Мы с Олей в недоумении. "Сие есть плохо?" - спрашивает ее Оля. "Сие есть не очень" - приходит ответ. Мы в недоумении. Я медленно осознаю, что детали моей работы знает только Катя, Оля о ней услышала только в момент моей просьбы.
Напрямую спрашиваю ее, говорила ли она с Кристиной. "Нет, я ничего не говорила. Наверное, ей сказала Оля".
Вот только Оля знать не знала даже о примерной сфере моей деятельности.
Честно говоря, мне никогда не было так мерзко и противно от человеческой двуличности. А главное, я не понимаю, чем спровоцировала ее. Я поделилась этим с Настей и спросила, вышла бы она из клуба в ту ночь. От нее незамедлительно пришел ответ: "я бы и не вошла". В ту секунду я еще раз убедилась, что она - моя самая близкая подруга. Потому что она действительно не вошла бы. И здесь дело не в том, что это был хороший клуб, или желание отжечь... дело в том, что ты договариваешься провести время с человеком, а не с местом, и нужно расставлять свои приоритеты, что для тебя важнее - провести время с человеком или потусить в определенном месте. Я свой выбор сделала в пользу человека. Оказалось, зря.

Делюсь рецептом совершенно бомбовской картошки. Весьма бюджетный, но абсолютно беспроигрышный вариант.
Мы нищебродим слегка, поэтому ни бекон, ни колбасу я в картошку не кладу, так что просто надрезаю ее, а когда она готова - посыпаю тертым сыром и зеленью и оставляю еще минут на 7 в духовке, чтобы сыр превратился в аппетитную корочку.
И к слову, если картошка не раскрывается такой гармошкой, как показано (а у меня именно не раскрывается, я же почти рукожоп), то можно не дрочиться
маяться с запихиванием кусочков в разрезы, а просто натереть маслом сверху. Результат почти ничем не отличается.
Короче, 6 больших картошек, 200 грамм самого дешевого сыра, приправа для картофеля, укроп, петрушка, соль, немного сливочного масла - и все рестораны мира покажутся дешевой столовкой. Вы будете урчать и закатывать глаза в приступе неимоверного наслаждения от нежной ароматной картошечки вприкуску с хрустящим огурчиком.

Я верю, что мои дорогие ПЧ обладают прекрасным воображением.
Друзья! Требуется сочинить историю для фейковой странички! Пока нам удалось придумать рыжеволосую девушку, 23 года, живет в Санкт-Петербурге, администратор студии йоги, поклонница фолк и рок-музыки, увлекается славянской культурой, читает фэнтези, в доме у родителей живет пес - аляскинский маламут (нашла в детстве щенка, притащила домой, а выросло... то, что выросло).
Щито еще? Какой вы представили себе эту девушку, какие у нее черты характера? Какие еще могут быть увлечения или интересные факты из жизни? Кличка пса? Школьное прозвище? Имя и фамилия? Подключайте свою фантазию
Критерии: не стервозная и довольно отзывчивая.

Мне только что предложили пройти собеседование на должность менеджера-аналитика просто потому, что кадровика в моем резюме привлекла строчка "окончила школу с золотой медалью".
Яфшоке, ребят. О_о
В хорошем смысле. Никогда бы не подумала, что моя медаль когда-то мне поможет.

На втором курсе универа, аккурат в 2013 году, к нам в группу попал мальчик. А все знают, что нет печальней повести на свете, чем повесть "300 баб на факультете", и где, как верно было отмечено в одном забавном списке о жизни филологов, "70-летний препод - это не дряхлая развалина, а вполне интересный мужчина".
Мальчику было 26 лет, он был высок, строен и в глазах голодных до мужского общества филологинь на редкость хорош. А еще он был не ростовским Виктором постоветсткого производства, а самым настоящим качественным немцем. Этакий Форд на фоне подержанных Калин.
В общем, популярность ему была обеспечена. А еще его поселили в местную общагу, и ближайшие три этажа в обе стороны наполнились томными вздохами наших студенток, ибо душу каждой посещали тайком фантазии на тему благородного влюбленного немца, увозящего русскую красавицу в благополучную бюргерскую Германию к уютному коттеджику со скромным новым Фордиком на подъездной дорожке.
Немец, однако, был неприступен. С вежливой улыбкой он отвечал на десятитысячный вопрос how are you, и только при должном внимании в глазах можно было заметить отчаяние и легкую обреченность.
Я взирала на него с жалостью, одновременно распираемая любопытством, а как оно там, за бугром. Мне хотелось послушать о жизни добропорядочных европейцев, подбодрить почти зашуганного парня, понять, в чем же коренное отличие в мышлении между русским и немцем на живом примере. Словом, меня терзал научно-психологический интерес. Набравшись храбрости и наглости, я написала ему вконтакт. Да-да, его таки уговорили завести себе аккаунт, и на момент моего сообщения у него в друзьях было под сотку девушек из нашего универа. И ни единого парня. Я честно написала, что мне было бы интересно пообщаться с человеком из другой страны и соответственно другой культуры, а так же, что мне хотелось бы улучшить свои речевые навыки в английском, и интернациональное общение было бы кстати. Он вяло поблагодарил и не проявил инициативы. Я поскребла макушку и вспомнила, что он хотел выучить русский язык, и предложила общение баш-на-баш: он мне по-английски, я ему по-русски. Он не ответил, а я поняла, что он, очевидно, причислил меня к толпе фанатичных девиц и забила на все это. Потом мы перебросились парой фраз между парами, а потом он куда-то пропал.
Сегодня утром мне пришло сообщение. Писал тот самый пресловутый немец. Он встретил русских ребят и вспомнил о своем пребывании в России, а еще прочел нашу короткую переписку в 2013, и почувствовал себя неловко, ведь я была так добра и предлагала ему помощь. Попросил прощения за то, что не ответил и пожелал удачи. Поинтересовался, как у меня дела, учусь ли я еще, и даже написал по-русски "Большой привет из Германии!".
Вот это я понимаю, немецкая педантичность - спустя два года извиниться перед человеком, которого ты даже толком и не знал.
А все ж приятно, да)

Настало время долгих и нудных рассуждений об Идеальном Мужчине.
За пару лет, что я пытаюсь создать крепкие и долгие отношения с человеками, я выявила черты, которые мне хотелось бы видеть в Мужчине. В своем Мужчине.
1) Мужчина - умный. Он не считает зазорным писать грамотно и не оправдывается "мы не в школе". Интересуется тем, что происходит в мире и как устроен мир в принципе.
2) Мужчина - добрый. Злоба, мстительность и мелочность - не про него, он осознает свою силу внутреннюю и внешнюю, и потому спокоен и рассудителен.
3) Мужчина - уверенный. Для того, чтобы чувствовать себя мужчиной, ему не нужно стучать кулаком по столу и орать "я мужыыыг!", он знает и так, что он - умный, сильный, красивый. И делает так, как считает правильным.
4) Мужчина - ответственный. Сказал - сделал. Можно даже не говорить, просто - делать. Мужчина осознает, что женщина - это слабое существо, и он за него в ответе.
5) Мужчина - заботливый. Он помнит, что обещал встретить женщину, не дает ей носить тяжести, заботится о доме и о том, чтобы всем членам семьи в нем было комфортно с материальной точки зрения - не падал потолок, не трескались стены, висели ровно все полки и прочее.
6) Мужчина - надежный. В минуту женской слабости, болезни или жизненных невзгод он не отвернется. Он будет рядом, и в его крепкое плечо можно тыкаться носом, рыдать и пищать. Он будет просто молчать и нежно поглаживать по спине.
Такой вот список.
Я не встречала таких мужчин.Один из пунктов непременно отсутствовал. Наверное, я описала то, что есть во мне самой и чего мне не хватает извне.
Я могу быть умной, пусть не гений, но и не откровенная дура. Я чувствую ответственность - я женщина, и отвечаю за уют, еду и чистоту. Я однозначно заботлива, думаю прежде всего о партнере - голоден ли он, есть ли у него перчатки, как чувствует во время болезни и прочее. Хотя я заботлива больше на бытовом уровне, чем на духовном - комфортно ли ему в данной обстановке, не раздражает ли его что-то..
Я надежна. Я не привыкла оставлять людей, когда им плохо. Морально, физически - я всегда рядом с мужчиной. Я рванула к Сашке в госпиталь, я ухаживала за ним во время болезни. Точно так же я ухаживаю за Антоном, когда он болеет. Слушаю его усталые/раздраженные речи. Успокаиваю.
И совершенно точно во мне нет мстительности и злобы.Они губительны, они разрушают человеческую натуру, это те эмоции, которые должны быть побеждены. Мелочность.. может быть, она все же есть во мне, однако я думаю, что вовремя успеваю заметить ее и справиться.
И я хочу, чтобы мой мужчина в этом был похож на меня.
Я хочу не бояться быть естественной - с небритыми ногами или ненакрашенной, или в старых потрепанных футболках. Нет, я не ратую за мохнатость и неухоженность, мне самой противны колючие ноги и подмышки, и хаос на голове, просто... иногда этого так хочется. Просто побыть растрепанной и совсем не красавицей. И не бояться, что мой мужчина воспримет это отвратительным. Хочется, чтобы мужчина понимал - естественная красота человеческого тела не сравнима ни с чем, конечно, тело, как драгоценность, требует огранки - упражнения, макияж, подходящая одежда и прочее, но даже без всего этого оно может быть прекрасным. И тело - всего лишь дополнение к внутреннему содержанию человека. Да-да, слабая отговорка тех, кто не вышел внешностью.
Мне хочется знать, что я могу доверить ему все - начиная от проблем глобальных до обсуждения посиделок с подругами.
И самое важное - я хочу слышать, что он верит в семью, брак, счастливое совместное будущее. Что он не боится этого дурацкого штампа и кольца, а совсем наоборот - хочет с гордостью сказать (и показать) всему государству, что я - его женщина, и он счастлив делить со мной свое время и будущее.
И последнее - я хочу быть твердо уверена, что во время беременности и после, он будет внимателен ко мне, к своим детям, и возьмет на себя обязанность содержать нас и оберегать.
Мужчина - это не просто Защитник. Мужчина - это целый большой замечательный человек, Хранитель и Мудрец.
И как-то мне очень грустно, что с нынешним мужчиной я не чувствую себя спокойно.

Мы едем в автобусе. Закатное солнце пронизывает усталыми мягкими лучами салон и в красно-оранжевом свете все кажется немного тревожным. Я по привычке смотрю на людей. У некоторых очень странные лица - отрешенные, без эмоций, застывший взгляд, глаза будто стеклянные, светлые, почти прозрачные радужки и темные точки суженных неподвижных зрачков. Я всматриваюсь в них, и вдруг человек оживает, будто робот. Взгляд становится сфокусированным на мне, холодным и... голодным. Я чувствую, как гипнотизирует этот неподвижный взгляд и засасывает в себя, в чужое бесстрастное сознание. Из меня будто вытягивают что-то теплое и жизненное. Я упрямлюсь и отказываюсь отдавать это "что-то". Взгляд становится еще более холодным и злым, меня это тоже злит и я резким усилием воли захлопываю сознание, представляя, как острые углы воображаемых створок больно бьют по невидимому каналу и перерезают его. В глазах напротив отражается боль и животная злость. Сработало. Мне становится страшно - я замечаю, что половина людей в салоне теперь смотрит на меня.
- Доктор, - я тяну его за рукав. - Здесь что-то не так.
читать дальше и многоОн окидывает взглядом салон и задумчиво-задорно, в своей обычной манере, произносит: "И правда. Но подумаем об этом в другом месте!"
Хватает меня за руку и мы выскакиваем на остановку. Люди провожают нас голодными взглядами, но не выходят вслед.
Мы долго бежим куда-то, встречаемся с какими-то людьми, разговариваем, как в ускоренной перемотке. И вот мы уже в какой-то деревне, за городом, солнце почти село, женщина в длинных одеждах немного испуганно рассказывает нам, что по ночам здесь нельзя находиться, и наше решение идти к монастырю за полем - очень неразумно... Но Доктор сказал, что это единственный способ защититься, и я должна попасть туда. В руках у нее небольшой стеклянный сосуд со свечой, свет колеблется на ее лице, формируя причудливые тени и от этого она кажется почти бесплотным призраком. Из дома доносится какой-то звук, и она спешит внутрь, передавая мне на руки сосуд со свечой. "Пойте, когда станет совсем страшно" - шепчет она мне и, подбирая юбки, вбегает по небольшим ступеням в деревянную избу. Она лекарь, в доме находится больная женщина. Вот почему она в длинных одеждах и платке - это форма лекаря. Нам придется ее подождать, чтобы получить дальнейшие объяснения дороги. Вокруг нас сгущается ночная темнота, только тусклое звездное сияние и пляшущий огонек свечи в моих руках дают немного света, чтобы различить очертания друг друга. Язычок свечного огня вдруг немного увеличивается и становится ярче, как будто мы стоим у небольшого костерка, очерченные желто-оранжевым приветливым кругом. Вокруг тишина, не зловещая, но что-то предвещающая. Я смотрю вдаль, в темноту, и вижу, как из низины у реки поднимается туман. Серые плотные щупальца медленно расползаются по берегу и начинают продвигаться к полю. Темнота сгущается и мне уже сложно напрягать зрение. Я смаргиваю выступившие от напряжения в глазах слезы и смотрю на огонек. Когда я перевожу взгляд снова в темноту, я уже ничего не вижу, даже ближайших деревьев, только нас, в тесном кругу света. Вдруг ставни избы распахиваются, лекарь с обезумевшими от страха глазами вглядывается в темноту. Бросает быстрый затравленный взгляд на нас и захлопывает ставни, успевая бросить: "Пойте!".
Я разливаю едва слышный мотив из избы. Она подает нам знак. Подхватываю негромкое пение, вслед за мной поют и мои спутники. В мелодии нет слов, это мягкие гортанные звуки, разливающиеся в воздухе, будто размягчающие эту тяжелую стену страха и тьмы. Я обвожу взглядом свою команду, своих спутников и замечаю, что на месте одной из девушек уже никого нет. Только блекло-серый контур растворяется в воздухе. Я понимаю, чего так боятся жители деревни и почему была так испугана лекарь... Тьма и тишина боятся света и звука. Огонь и пение единственное оружие против этого. Мы продолжаем петь, но тьма сжимается сильнее. Я чувствую, как в горле рождаются звуки, отличающиеся от основной мелодии, более легкие, нежные, высокие, они будто дробят звучащую песню и делают ее похожей на перелив ручья.
Круг света расширяется, но холодные когти тумана его не боятся, я вижу, как они ползут к моим спутникам и обвивают их, оставляя только робкий колеблющийся контур после себя. Дверь сзади резко распахивается и лекарь буквально втаскивает меня за шиворот.
- В дом, в дом, скорее!
Нас осталось трое. Песня, прервавшись, дала силу этому неизвестному страху, и я чувствую, как за закрытой дверью шуршит по бревнам плотная оболочка тумана. По всей избе расставлены свечи у стен, тихо потрескивая, они наполняют дом спокойным светом и жаром. Я вижу, как в микроскопические трещинки между бревнами просачиваются цепкие лапы темно-серого тумана, но наталкиваясь на огонек свечи, испуганно сворачиваются там, в темноте. Дом не выдержит до утра если туман окутает его еще плотнее. Интуитивно я чувствую, что туман ищет меня, и самое страшное - я не могу сдаться ему, а если сдамся, вместе со мной исчезнет лекарь, мои товарищи и эта испуганная ослабевшая женщина. Нельзя. Я устало опускаюсь на пол и укутываюсь плащом. Глаза закрываются от усталости, и в полубредовом предсонном сознании откуда-от издалека эхом звучит чей-то голос: "Несущая свет". Это я. Вот почему я нужна туману - меня нужно стереть, смазать во тьме, погасить. Волнами на меня накатывает ощущение свечного жара, силы, воспоминания. В груди становится жарко и легко, я ощущаю все источники света вокруг себя, каждую слабую свечку, каждое неуверенное подрагивание огонька, невидимые искорки жара, во мне будто клубится полыхающий, яркий свет, растворяя всю меня... И я закрываю глаза и вижу только сияние. Вдох, выдох. Я позволяю свету взорваться внутри меня и чувствую, как огромной чистой волной свет разрывает ночную темноту, проходит сквозь стены, туман и разносится далеко-далеко, за лес, реку, поле, и даже ввысь, к звездам. Остатки тумана, спрятавшиеся невесть где, в быстром рывке подкатываются к избе и сгорают в слабом ореоле оставшегося света. Но один успевает хлестнуть щупальцем по двум моим спутницам, сжавшимся в комок у порога. Не остается даже контура...
Утром я продолжаю свой путь одна.
Передо мной проселочная дорога в цветущем поле. Синее небо, яркое летнее солнце, запах горячей травы и цветов. И зловещая нависшая тишина, прерываемая только звуком моих шагов. Там, вдалеке, деревня, за ней лес, а в лесу - монастырь, где я найду пристанище и ответ на вопрос, который так нужен мне и Доктору - как избавиться от тумана. На полпути я вдруг замедляю шаг, пораженная внезапной мыслью: что если деревня уже поглощена туманом? Что если люди уже перестали быть людьми? Прошлая деревня была полупуста, а ведь она дальше от очага возникновения тумана, чем эта. Что если... Передо мной как из-под земли вырастает мужчина. В просторной рубахе и крестьянских штанах, подвязанных поясом, он шагает навстречу мне, взметая из-под сапог облачка желтоватой пыли, и смотрит устремленным вдаль взглядом немигающих прозрачных глаз с неподвижной точкой зрачка... Свернуть мне некуда. Я замираю и делаю едва слышный легкий шаг в сторону, молясь, чтобы стать невидимкой.
Он проходит мимо. Деревня погублена, но вернуться я уже не могу. Да и незачем. Остается только уповать на то, что я смогу проскользнуть незамеченной. Я подхожу к краю поля и вижу, что дорога, уже превратившаяся в тропку, упирается в странную дверь. Поле по краю заканчивается забором, заплетенным непонятным колючим растением так густо, что ни пройти, ни пробраться. Да и за самим забором только заросли. Я смотрю на покосившуюся деревянную дверь, неровно выкрашенную зеленой, уже облупившейся краской. Сзади раздаются шаги, и я каменею от страха. Это возвращается тот мужчина. И тут дверь распахивается.
Мне протягивает руку скорченный сморщенный старичок, в грязной заскорузлой одежде, с нечесаной гривой немытых волос, его лицо так уродливо, что невозможно смотреть.
- Входи, мы ждем тебя, - скрипит он.
Я все еще стою, парализованная страхом и досадой такого глупого поражения. Меня в любом случае убьют. Вот только... друг он или враг?
Мужчина сзади наконец подходит ко мне и становится сбоку.
- Мы друзья, - произносит он и протягивает руку. Мне не остается выбора, кроме как шагнуть внутрь.
От деревни осталось мало, лишь несколько домов удалось чудом огородить плетущейся изгородью, виноградом и бог знает чем еще. В этих домишках тесно и прохладно, люди остались искалечены - кто-то согнут, кто-то постарел, кто-то обрел несколько лишних рук или лишился волос. Но все они живы и остаются людьми.
Мы завтракаем за деревянным столом в одном из зеленых двориков, куда солнце лишь робко пробивается через тесную стену зеленых листьев. Воздух чист и прозрачен, листья светятся янтарной зеленью, от людей исходит ощущение покоя и силы. Деревянные ложки постукивают о тарелки.
Мне рассказывают легенду о моем появлении. Я уже была здесь. Я знала, что так будет. Появившись в ночи, я перепугала пол-деревни, и строго-настрого запретила всем вспоминать об этом. Но рассказала Избранным, что они должны будут сделать, когда я вернусь. И я вернулась.
Я смотрела на клочки ткани, обрывки свитков, слушала сбивчивую речь этих несчастных, искореженных людей и вспоминала. Не прошлое, нет. Свое предназначение. Теперь я знала, что делать. Туман начинался в городе, и там был его источник. Я должна вернуться.
Город окутан серой пеленой, ночь уже не заканчивается. Только темнота и искусственный свет электрических фонарей. Мы едем с Доктором в электричке к тому месту, где все началось, откуда появился туман.
- Это туман забвения, - сообщает мне Доктор. - Он высасывает из людей талант, так они не смогут никому запомниться. Если талант нет - внутреннюю жизненную силу, для него это тоже вкусно. А если человек ничем не выделяется - он просто зомбирует его, превращая в передвижное устройство поиска. Талант, ум, жизненная энергия - все, что выделяет нас и делает особенными - лакомство. Человек не чувствует ничего - ни боли, ни страха, только сосущую пустоту внутри и полное забвение, отрешение от всех чувств.
Мы выпрыгиваем на какой-то технической остановке. Рельсы, пути, странные железные ящики и легкая рябь тумана в воздухе.
- Ты видишь? - Доктор указывает рукой на дыру в земле, откуда исходит блеклый серо-зеленый, почти призрачный свет. Мы подходим ближе и заглядываем в нее - далеко-далеко внизу шевелится, клубится туман.
- Вот он где... Ничего, сейчас мы... - Доктор спешно хватает кусок деревянной шпалы, валяющийся неподалеку, царапает что-то на нем, символы вспыхивают ярким светом. Он подбегает к провалу и с торжествующим смешком, с размаху бросает обломок дерева с сияющими иероглифами вниз.
- Вот так-то... - начинает говорить он и вдруг бледнеет. Глаза приобретают бессмысленное выражение, зрачок сужается и я вижу, как радужка теряет цвет.
С туманом нельзя контактировать первым... - всплывает в моей памяти. Доктор был носителем гениального ума, туман сжирает его и это означает, что теперь он будет практически всесильным. Я стою одна в серой дымке и чувствую, как с каждым вдохом в меня входит что-то вязкое и тусклое. Сознание затуманивается в прямом смысле слова. Внутри себя я будто падаю, падаю, падаю... Вдруг появляется что-то похожее на маленькое солнце. Мое тело такое огромное, а я лечу в нем,такая маленькая, и подо мной настоящее горячее солнце! И перед тем, как упасть, я отдаю последнюю команду своему телу - шагнуть вперед.
Я падаю в провал, в самую гущу тумана, но не вижу этого. Внезапно я обретаю способность видеть сквозь себя, будто тело стало прозрачным. Туман проходит сквозь него, окутывает меня и мое солнце, но... становится прозрачным. Сгорает.
Я последним усилием представляю, как весь туман сгорает, и становлюсь еще меньше и еще легче. Я снова слышу мелодию, она несет меня. Все становится медленным-медленным. Я вдруг вижу всю станцию, весь город, его окрестности - туман исчезает. Воздух становится прозрачным и светлым. Все закончилось.
А я то ли ломаюсь, то ли трескаюсь, то ли просто взлетаю.
Открываю глаза в новом теле и в новом мире. Я лежу на песчаной отмели неизвестного мне, но очень соленого океана. Вода абсолютно прозрачная и спокойная, песок золотистый и мягкий, воды немного, она едва доходит мне до краешков ушей. Я чувствую, как в воде мягким облаком колышутся мои волосы. Спокойно.
Появляются другие люди. Сейчас начнется другое приключение, но узнать о нем я уже не смогу.
Я просыпаюсь.